В узкой полоске тени лежала
лохматая собака с репьями в шерсти и возилась, стараясь спрятать в тень всю себя, но или голова её, или зад оказывались на солнце. Над нею жадно кружились мухи, а она, ленясь поднять голову, угрожающе щёлкала зубами, ловя тени мух, мелькавшие на пыльной земле. Правый глаз её был залит бельмом, и, когда солнце освещало его, он казался медным.
Откуда-то прошла большая
лохматая собака с недоглоданною костью и, улегшись, взяла ее между передними лапами. Слышно было, как зубы стукнули о кость и как треснул оторванный лоскут мяса, но вдруг собака потянула чутьем, глянула на черный сундук, быстро вскочила, взвизгнула, зарычала тихонько и со всех ног бросилась в темное поле, оставив свою недоглоданную кость на платформе.
Неточные совпадения
Окна были забиты досками, двор завален множеством полуразбитых бочек и корзин для пустых бутылок, засыпан осколками бутылочного стекла. Среди двора сидела
собака, выкусывая из хвоста репейник. И старичок с рисунка из надоевшей Климу «Сказки о рыбаке и рыбке» — такой же
лохматый старичок, как
собака, — сидя на ступенях крыльца, жевал хлеб с зеленым луком.
Коля же в эти мгновения или смотрел нахмуренно в окно, или разглядывал, не просят ли у него сапоги каши, или свирепо звал Перезвона,
лохматую, довольно большую и паршивую
собаку, которую с месяц вдруг откуда-то приобрел, втащил в дом и держал почему-то в секрете в комнатах, никому ее не показывая из товарищей.
— Нет, нет, надо, непременно посмотри… Ты развлечешься. Я нарочно привел… такая же
лохматая, как и та… Вы позволите, сударыня, позвать сюда мою
собаку? — обратился он вдруг к госпоже Снегиревой в каком-то совсем уже непостижимом волнении.
Вот и смастерили они такой кусок и бросили вот этой самой
лохматой Жучке, о которой теперь такая история, одной дворовой
собаке из такого двора, где ее просто не кормили, а она-то весь день на ветер лает.
Бухнул выстрел, отец, окутавшись синим дымом, покачнулся и сел, — пегий
лохматый пёс встал на задние лапы, натянув цепь, зарычал, судорожно отирая передними овлажённую кровью морду, потом свернулся набок, громко щёлкнув зубами. Толкнув
собаку сапогом в морду, отец сказал Созонту...
Собака взглянула на него здоровым глазом, показала ещё раз медный и, повернувшись спиной к нему, растянулась, зевнув с воем. На площадь из улицы, точно волки из леса на поляну, гуськом вышли три мужика;
лохматые, жалкие, они остановились на припёке, бессильно качая руками, тихо поговорили о чём-то и медленно, развинченной походкой, всё так же гуськом пошли к ограде, а из-под растрёпанных лаптей поднималась сухая горячая пыль. Где-то болезненно заплакал ребёнок, хлопнула калитка и злой голос глухо крикнул...
Залаяла
собака. Между поредевшими стволами мелькают мазаные стены. Синяя струйка дыма вьется под нависшею зеленью; покосившаяся изба с
лохматою крышей приютилась под стеной красных стволов; она как будто врастает в землю, между тем как стройные и гордые сосны высоко покачивают над ней своими головами. Посредине поляны, плотно примкнувшись друг к другу, стоит кучка молодых дубов.
Он скакал на той самой паре серебряных лошадей, извергавших из ноздрей целые клубы дыма; у самого черта лежало что-то белое на коленях, а сзади его, трепля во всю мочь
лохматыми ушами, неслась Дагоберова
собака.
Собак пять-шесть, одна другой
лохматей и безобразней, приветствовали нас лаем.
В бараках — длинных грязных сараях, с крышами на один скат — просыпались рабочие. Издали все они были похожи друг на друга — оборванные,
лохматые, босые… Доносились до берега их хриплые голоса, кто-то стучал по дну пустой бочки, летели глухие удары, точно рокотал большой барабан. Две женщины визгливо ругались, лаяла
собака.
Их напугала енотовидная
собака — небольшое
лохматое животное.
Она топала ногами, махала руками и кричала так, точно ее режут. Потом, видя, что никто не слушает её стонов и не думает везти ее домой, Тася с быстротой молнии бросилась к двери и, широко распахнув ее, готовилась убежать отсюда без оглядки, как вдруг громкий крик испуга вырвался из её груди. Три большие
лохматые зверя с грозным рычанием бросились к девочке. Это были три огромные
собаки, которыми господин Злыбин, так звали хозяина-фокусника, потешал публику.
Большая старая овчарка грязно-белого цвета,
лохматая, с клочьями шерсти у глаз и носа, стараясь казаться равнодушной к присутствию чужих, раза три покойно обошла вокруг лошади и вдруг неожиданно, с злобным, старческим хрипеньем бросилась сзади на объездчика, остальные
собаки не выдержали и повскакали со своих мест.
Мои грешные глаза клонило долу, и зато на доле я заметил не одних женщин: я заметил между ними также
собак — настоящих, четвероногих
собак, с хвостами, остриженными задочками и
лохматыми ушками.